Новиград смердит.
В первую очередь - канализацией. Может быть, это всего лишь остаточный запах после небольшого прохода через нее. Единственный путь, где на входе не потребуют грамоту с разрешением. Солдаты Радовида пристально следят за этим, тряся аж через душу, но убедиться хотят, что разрешение есть.
У скоя’таэлей его, конечно же, нет. А если бы и было? Не так уж сложно его достать, когда водишь приятельство с местными бандами. Тесак все еще ему должен и, при желании, Йорвет мог бы получить сразу штук десять таких.
Но какой в этом толк? Никто не должен видеть, что они были сегодня в городе. Издержки подпольной работы.
Ничего не поделаешь.

В канализации - свора голодных утопцев и приходится быть начеку. Не самая приятная компания. Никогда бы Йорвет не признал этого вслух, но девчонка из отряда Роше точно лучше, чем эти вечно голодные твари.
Через канализацию они проходят в город незамеченными и растворяются в толпе. Плащи с капюшонами - будто бы новое модное веяние вольного города, каждый третий прячет тут лицо.
Ничего удивительного с учетом того, что здесь творится уже не первый месяц.

Новиград смердит гарью. Вперемешку с запахом паленой плоти, и это совсем не запеченная баранина из какой-нибудь корчмы. Костры догорают с последними криками обреченных, кто не смог скрыться от Церкви Вечного Огня, “очищающей” город от “скверны”.
Или как они там говорят?
Неважно. Йорвету плевать на формулировку. И на казненных чародеев, доплеров и прочую нечисть ему плевать не меньше. Только знает, кто будет следующим. Король Редании не остановится. Стоит dh’oine познать власть и жестокость и он начинает входить во вкус.
Агрессия у них в крови, изредки животного происхождения, тут ничего не поделаешь.

В воздухе висит напряжение.
Они здесь не одни, вокруг них целая толпа, что порой потоком перемещается по улицам. Но Йорвет будто бы не замечает. Они как призраки, что не несут никакой смысловой нагрузки в его существование.
Можно сказать, что в Новиграде слишком много dh’oine, чуть меньше - представителей Старших Рас, но сейчас для эльфа их будто бы не существует. Какая разница?
Он готов поставить, что не все смогут пережить сегодняшнюю ночь.

Город ему все еще непривычен. Йорвету проще спрятаться среди деревьев, листвы и звуков природы. Смотреть, слушать, чувствовать, как лес оживает перед Беллетейном, как снова просыпается все, чтобы жить до Саовины, перед зимней спячкой.
В этот раз слишком многое изменилось. Иногда ему кажется, что он к этому привык. Иногда понимает, насколько же это невыносимо.

Краснолюды уже давно разбавляют эльфскую компанию в бригадах, почти с самого начала. Когда перед второй войной банды начали орудовать на трактах, принося проблемы dh’oine и дополнительную головную боль королям.
Словно какие-то высшие силы ниспослали им свое благословение и Старшие Расы как с цепей сорвались, предпочитая воевать за когда-то свои территории после стольких лет угнетения. Ни в какие высшие силы Йорвет, естественно, не верит, но если и сравнивать с чем-то - то только с этим.
Конечно, никто не ожидал, что это пройдет так легко и гладко. Dh’oine им отвечали. Оттуда и появились специальные отряды по борьбе со скоя’таэлями.
Были и сплыли. На ремне Йорвета до сих пор висят четыре герба, прикрытые сейчас простой кожаной курткой, снятой с какого-то мародера в Лок Муинне.
Желание получить пятый пока отошло на задний план. Вынужденно, разумеется.

Гул Новиграда бьет прямо по ушам, Йорвет слышит частично обрывки разговоров и в такие моменты даже проклинает мысленно излишне чувствительный слух. Столь полезный в бою, когда справа - слепая зона, и настолько бесполезный здесь.
Чужие разговоры - последнее, что ему нужно.
Йорвет также слышит дыхание Вэс, все еще ощущая напряжение кожей. Будь воля обоих - они предпочли бы какую угодно компанию, только не друг друга.
Но выбора не было.
Для подобного на всякий случай нужен dh’oine. Желательно толковый. На тот случай, если кому-то придется вести какие-то переговоры. Так называемым “нелюдям” здесь не доверяют, в таком случае Йорвет предпочитает прикинуться ветошью, молчаливой тенью, странником в плаще и с капюшоном, за которым спереди почти не разглядеть лица, а шрам и пустая глазница прикрыты черной тканью на перевязи. Отросшие черные волосы спереди почти доходят до середины шеи, прикрывая форму подбородка.
Если не приглядываться, никто и не поймет, что перед ним - Aen Seidhe. Зефар остался в лагере, при себе у Йорвета только меч на поясе и кинжал в сапоге. На крайний случай, хватит.

После того случая с нападением на обоз, они с Роше почти не разговаривали. Йорвет предпочитал не начинать первым. Зачем о чем-то говорить с dh’oine, если можно этого избежать? Пусть лагерь общий, пусть дело общее, скоя’таэли и темерцы словно по какому-то негласному договору без необходимости избегают друг друга.
Но пришлось обратиться к Роше с просьбой дать ему кого-нибудь в компанию для этой вылазки. Выбор Роше его несказанно удивил, но Йорвет так и не подал виду.
Серьезно? Он отпустил с ним девчонку, которой так дорожит? Вот так просто? То ли он переоценивает свою степень доверия, то ли окончательно поехал крышей.
Йорвет точно знает, что не отпустил бы с ним Киарана.
Со стороны его это выглядит именно так. Но логика в том, что с ним сейчас именно Вэс, все же имеется. Если и есть у Роше в лагере кто-то с мозгами, то это именно она.
Оставалось надеяться, что его не ждет женская истерика на почве расизма. Потому что объяснять beanna, что в первую очередь - дело, а уже потом кровавое прошлое обеих сторон, ему совсем не хочется.
На удивление, она почти не заговаривала с ним. В ее взгляде читается неприязнь, раздражение, недовольство. Но Вэс не переступает черту вынужденного делового, приводя все в личное. В том числе и личную месть.
В свое время он перерезал глотку не одному ее товарищу.
Впрочем, и она лишила жизни много его бойцов. Тут они квиты. Даже забавно.

Теперь они стоят здесь. Бок о бок, прикрываясь плащами, чтобы не бросаться в глаза. Даже Вэс прикрылась плащом, хотя Йорвет не раз слышал в лагере бешеные крики Роше, чтобы она застегнулась. И то верно, подобный вид привлек бы слишком много внимания.
Может быть. Йорвет не примиряет ситуацию на себя - грудь dh’oine его не интересует. Лишь бы не кривлялась, пока им приходится делать общее дело и действительно оказалась с мозгами не только по отзывам.
- Рано еще. Нужен огонь, эффект будет лучше, - голос эльфа звучит почти ровно, когда он ей отвечает, но легкая нотка снисходительности там мелькнула. Может быть, она ее даже услышала.
- Кидай бомбы, как только костры разгорятся хоть чуть-чуть. По возможности - незаметно. Иначе это не имеет смысла, - командирский тон вовсе не для того, чтобы взбесить девчонку. Йорвет слишком привык разговаривать так. - Все не растрать, оставь на церковь.
Скоя’таэль замолкает, глядя, как приближаются к площади пара адептов Вечного Огня  с факелами в руках. Еще четверо - два на обреченного - вели тех самых “нарушителей природного равновесия”. Один из них был dh’oine с амулетом на груди и в длинном, кричаще-красном плаще. Вторая…
Йорвет хмурится. Эльфка, что возле площади гадает на картах всем желающим. Шумно выдыхает сквозь зубы, едва сдерживая гнев. Теперь они гребут всех поряд. И, конечно же, не обошлось без расовой дискриминации.
Гадалку он немного знает, и такой смерти та не заслуживает. Йорвет держит себя в руках. Не в его интересах запороть всю операцию из-за минутки слабости - мелькнувшего к ней сострадания.
А все же, так и тянет сделать шаг вперед, выхватить меч и порубить на куски этих хваленых святош.
Кажется, это даже заметно. Если к нему приглядеться.

Сожаление мелькнуло ненадолго и растаяло без следа. Само, без каких-либо усилий с его стороны. Все же, Йорвету совсем не жаль.
Это чувство давно атрофировалось, сдохло в муках на дне Ущелья Гидры вместо него, только призрак и мелькает по сознанию, иногда.
Жертвы необходимы. Потому что они все еще на войне. Такой скрытой, негласной, что и не кончалась никогда.
Кто угодно может упрекнуть эльфа, что войну эту он придумал себе сам, ему плевать. Может быть, так оно и есть. Может быть, это лишь видимость цели в жизни.
Но она ему все-таки нужна. Здесь и сейчас.
Верген был показателен. Они получили не мирную жизнь, лишь ее иллюзию. Легкая передышка перед настоящей битвой, к которой они всегда готовы, в любую секунду.
Кто-то пришел туда уже позже, в город, где оборзевшие dh’oine не угнетали Старшие Расы лишь потому что их больше.
Саския хотела создать свое мирное королевство, но не учла, насколько же жаден до чужих земель южный император.

Их уже не было в городе, когда Нильфгаард вступил в Долину Понтара, а разъяренный дракон снова вышел из-под контроля.
Может быть, если у Йорвета и был повод сожалеть, то только этот. Но победила практичность. Они выжили. Снова сбежав куда-то к краю света, затаившись и перебиваясь добычей с залетных мародеров в разрушенном Лок Муинне, но все же пережили это.
В Вергене могли погибнуть все. Проще думать так, чем то, что еще кого-то можно было спасти. Только идиоты считают, что все могло быть иначе. Нет, не могло. Значит, так надо, вот и все.

Поэтому Йорвет смотрит спокойно, когда осужденных ведут к готовым кострищам. Ни один мускул не дрогнул на лице скоя’таэля. А если бы и дрогнул, никто бы все равно не заметил. Капюшон плаща скрывает лицо.
Здесь таких, как он, настолько много, что даже стражники уже не обращают на них внимания. Иногда эльфу кажется, что даже им давно плевать на то, что здесь происходит. И мимо чародея прошли бы и не заметили.
Новиград - равнодушных к чужим судьбам город, разрываемый на части всеми, кто еще на это способен. Радовид, Церковь Вечного Огня и преступный синдикат. Если и есть меньшее зло, то Йорвет готов поставить на последних.

Эмоции в таком деле не нужны. Йорвет прекрасно - объективно - понимает, что в этом городе живет много невинных. Тех, кому до одного места войны и политические разборки. Тех, кто не собрал в себе достаточно дури, чтобы кидаться грудью на плаху во имя мира/Редании/махакамского эля/темерской ржаной водки/чего-нибудь пожрать/нужное подчеркнуть. Они хотят просто жить. Мирно, спокойно, чтобы их никто не трогал.
Но так не бывает, когда оказываешься в эпицентре каких-то беспорядков.
Йорвету отвратительны все, кто этим вечером выбрался на площадь ради зрелищ. Все, до единого. Отвращение заполняет его с головы до ног, кончики пальцев зудят от желания взять лук и перестрелять всю эту карикатурную толпу к чертям собачьим.
Они рады тому, что сегодня кто-то умрет, но признаются в подобном даже мысленно себе. Они смотрят на то, как ведут осужденных и вздыхают от облегчения, что это не их собираются казнить.
Они радуются в глубине души чужой беде, но делают вид, что они правильные.
Йорвету их не жаль. Будет лучше, если огонь заденет и толпу. Могли бы ведь и дома остаться, жить своей жизнью, а не смотреть, как горят другие.
Поэтому и заслужили.
Скоя’таэль сказал бы вслух, да совсем не уверен, что девчонка его поймет. Небось и командир бы ее тоже не понял. Тихо, почти неслышно, он усмехается.

Слышит краем уха шаги - Вэс отошла. Как раз времени ей хватит.
Йорвет сам отступает, потихоньку. В ту же сторону, не выпуская из вида стражу Редании, а потом идет назад - прямо к банку Вивальди. На соседнем с ним доме неплохие каменные выступы. Не ветки деревьев, но сойдут, чтобы забраться на крышу. Через толпу dh’oine убегать ему не хочется, да и зачем?

Взрыв сильнее, чем Йорвет ожидал. Уже на крыше, он даже вздрагивает, удерживая равновесие в последние момент.
В ушах гудит и эльф раздраженно морщится. Слух - чуть ли не самое главное, чем он пользуется, а в Новиграде он и вовсе незаменим. С тех пор, как обзор сократился наполовину, без этого он не обходится. Йорвет какое-то время все еще стоит на крыше.
Вэс наверняка сбежала, она же шустрая. А если и нет… Йорвет не обещал Роше, что вернет девчонку живой, только то, что сам лично он не причинит ей вреда. Это было бы глупо, когда приходится работать вместе. Если Вэс придет в голову подловить его, конечно, он будет защищаться. А заодно и посмеется над человеческой дурищей, что неправильно расставила приоритеты.
Но это маловероятно. Из тех “Синих Полосок”, которых помнила его бригада, она единственная, кто остался в живых. Йорвет не знает, где Роше понабрал таких идиотов, что стреляют не по команде, но прошлым его бойцам они уступали точно.

Йорвет смотрит, как горит площадь, как огонь разрастается. Слышит, как кричат те, кто убежать не смог. Почему-то ему становится легче. Будто бы выпил успокаивающих трав.
Йорвет прикрывает единственный глаз и глубоко дышит. Еще немного. Пока она сквозь эту толпу проберется, он успеет вслед за ней.
Внизу пахнет гарью, плотью и, кажется, чьим-то дерьмом. Запах, конечно же, неприятный и именно он возвращает эльфа с небес на землю (точнее, на крышу, но это детали).
Он разворачивается спиной и идет в нужном направлении, перепрыгивая на соседний дом. Огонь не задел удивительным образом банк Вивальди, он распространяется в другую сторону.
Но кто-то внизу уже отчаянно проклинает Церковь. Цель достигнута.

За пару домой перед условным местом Йорвет спускается вниз, и уже встречается с Вэс лицом к лицу, стоя на земле.
- Для dh’oine вполне сойдет, - Йорвет дает снисходительную оценку, хотя на самом деле у нее все получилось как надо. Но пусть скажет спасибо, что эльф озвучил хотя бы это. Роше и такого бы от него не услышал. - Или сгорели, или смылись. Или гребут подряд всех, кто… Тихо!
Йорвет неожиданно хватает Вэс за локоть и тащит на угол, чтобы с дороги их никто не видел. Может быть она и не услышала чужих шагов, а он - моментально.
Спустя минуту стало ясно, что их чуть не обнаружили.
- И что, думаешь, нам поверят?
- Конечно. Сколько можно вариться в дерьме синдиката? Стоит притащить пару нелюдей из леса, так сразу корольку под двор притащат за хорошую службу короне!
Последний, кто говорил, заходится противным смехом. Йорвет хмурится. Неужели кто-то видел их лагерь?
- Ты-то сам откуда знаешь, что в лесу рядом с городом нелюди осели, а?
- Босс говорил. Видел их там. Скотоели недобитые, точно тебе говорю! Толпой их не с руки ловить, а вот если собраться всеми и по одному… Может и получится!
Кажется, у них появилась новая проблема. Кто-то знает о лагере. Какая-то мелкая сошка в синдикате. То, что хранят между собой Дийкстра, Тесак, Франциск - теперь является чьим-то достоянием.
Йорвет смотрит на Вэс выразительно. Найдут его отряд - найдут и темерцев. Еще и повесят за измену государству (Радовиду плевать, что для них это совсем не измена, скорее наоборот).
Нужно как-то их заткнуть. Желательно, навсегда.
Йорвет выглянул всего на секунду, чтобы понять, сколько их там. Штук десять. Плохо дело.

Стоит признать - у девочки на самом деле есть мозги. То ли это врожденное, то ли Роше действительно хорошо ее вышколил.
Но с Вэс работать оказалось не так уж и проблемно, как с любым другим темерским идиотом, будь он на ее месте.
Или, хотя бы, сам Роше, если уж на то пошло.
Йорвет понимает, что они с ним на пару с этим могли бы не справиться. Дело вовсе не в навыках, не в том, что они оба командиры по призванию.
Дело в личных отношениях, которые лезут из всех щелей, когда это совсем не нужно.
Йорвета и Роше объединяет общее прошлое. Не слишком приятное, достаточно богатое на события и негативные эмоции.
С того дня, как Йорвет ускользнул от смерти в Брокилоне, а Роше упустил свою добычу, они делали все, чтобы качественно испортить друг другу жизнь.
Никто из них не хотел уступать, и не хочет до сих пор.
Нельзя так просто взять и забыть все эти годы постоянной личной войны. И забыть о том, к какой расе принадлежит Вернон Роше, что и какой конфликт кроется лишь только за этим. Общий, уже не их личный.
Все это слишком сложно, утомительно, заставляет усилием воли лишь держать себя в узде.
Роше - единственный, кто может вывести Йорвета из себя. И еще неизвестно, когда он доведет его до холодной ярости. До момента, когда эльф не просто злится, но и действует.

Может быть, поэтому с Вэс и проще. Она - ближайшая подчиненная Роше еще со времен “Синих Полосок”. Единственная женщина в этом отряде, это он помнил точно. Удивительно, что хотя бы у кого-то из dh’oine нет таких предрассудков половой принадлежности, когда нужен солдат или воин.
Конечно, он мог бы вести себя иначе. Не дать девочке забывать, что они вовсе не друзья, а враги, которые вынуждены сотрудничать. Временно, пока не достигнут своей цели.
Мог смотреть на нее не лучше, чем на всех остальных.
Но именно в этом случае Йорвет предпочитает оставить все личное в лагере и заняться делом. Она, судя по всему, тоже. Вот и хорошо.
В Новиграде слишком рискованно, и еще неизвестно, что именно может порушить к курвиной матери весь план.

После которого, кстати, можно было бы взять и вернуться в лагерь. Но оказалось все не так просто.
Мир меняется каждую секунду, Новиград - уж подавно. Этот город, видимо, никогда не спит полностью, здесь все время что-то происходит.
Никогда скоя’таэли не подходили близко к крупным поселениям, как этот. Прятались в лесах, неподалку от деревень или более мел ких городов, типа того же Флотзама.
Столицы государств или что-то чуть менее значимое, но крупное - всегда обходили стороной.
Здесь всегда приходится быть начеку - смотреть в оба (Йорвету это недоступно по техническим причинам, но у него есть и другие способы), слушать во все уши и, разумеется, быстро реагировать.
Это Йорвет и делает, когда наблюдает за толпой этих странных dh’oine, которые по случайности попались им по пути.
Их с Вэс они не заметили - четкая, отточенная не одним десятилетием реакция эльфа спасла их от возможности быть обнаруженными.
Еще одна черта Aen Seidhe - быть бесшумными, когда это необходимо, также играет на руку. Девчонка, надо отдать ей должное, тоже умеет прятаться. Еще бы. В свое время Йорвету и его отряду приходилось изрядно поднапрячься, чтобы обнаружить прихвостней Роше. Добрую часть они лишили жизни, но именно “Синие Полоски” так и не были разгромлены им лично, так и не получил эльф голову их командира и последний герб в коллекцию.
Видимо, уже и не получит, но подобные приоритеты сместились куда-то в самый низ списка, если не выбыли вообще, на фоне третьей войны с Нильфгаардом.
Сказал бы Йорвет, что сейчас они занимают другую сторону, в этот раз. Но его трудно назвать сторонником севера. Теперь он действует исключительно в интересах своего народа. Сам.
Принимает решения сам, и за ошибки тоже будет отвечать лично. Прошлые грехи Францески почти бы повисли на Исенгриме, не знай они все, кто виноват на самом деле. Они сражались и ничего не получили, кроме горечи предательства этой ведьмы и виселицы для офицеров.
Сейчас они делают все для себя сами.

Что делать с этими слишком осведомленными болванами? Ответ очевиден. Убить. Лучше всего быстро, разом, да еще и без лишнего шума.
Положим, без него не получится.
Йорвет видит, что у Вэс все еще остались бомбы. Количество dh’oine явно даже не для быстрой резни.
Она не дожидается ни приказа (как будто бы у него есть полномочия приказывать ей), ни одобрения, а начинает действовать. Тем лучше. Не придется разоряться на долгую, нудную лекцию на тему необходимости смертей в данной ситуации, споры о расовой ненависти, возможных двойных стандартах или еще чего-то в таком духе.
Йорвет с трудом подавляет ухмылку. Скоя’таэлей и персонально его обвиняют в излишней жестокости, но сами dh’oine действуют ничуть не лучше, когда их прижмет.
Это замечание он, впрочем, оставляет при себе. Не время сейчас.

Йорвет отвечает ей коротким кивком. Уже не слишком своевременно, когда бомбы полетели в цель.
Взрыв не слишком громкий. Танцующая звезда, конечно, мало чем в этом отличается от других бомб, но им повезло - стены переулка чуть заглушили. Йорвет резко покидает укрытие, на ходу доставая меч.
Добить всех, оставить одного. Который уже не окажет серьезного сопротивления, но сможет внятно говорить, думать и доживет до конца допроса.
Повезло, почти все мертвы. Йорвет добивает самого пострадавшего, хватает за шкирку более уцелевшего.
Отлично. Контужен, немного ранен, но еще дышит.
- Сюда, - указывает Вэс взглядом на пустой дом, где можно спрятаться в подвале. Потому что на взрыв наверняка могут сбежаться зеваки, проходящие поблизости. Не нужно им, чтобы их видели. Не после того, что случилось на площади.
Церковь Вечного Огня, кстати, совсем рядом. Если повезет, можно пустить слух, что они взрывают неверных.
Кстати, а ведь это мысль. Стоит озвучить ее для Вэс, потому что у Йорвета в голове не откладывается четкий план, как это сделать.
Он тащит dh’oine за шиворот уже вниз по подвальным ступеням. Тот еле волочется за ним, ослаблен. Эльф с ним не церемонится, не старается быть аккуратным.
Швыряет его к стене, тот оседает на пол. Йорвет садится напротив, прижимая клинок к его шее.
- А теперь расскажешь мне, кто кого видел в лесу. Для начала.
Свободной рукой снимает с головы капюшон. Dh’oine может во всей красе лицезреть отросшие черные волосы, торчащие среди прядей и прикрытую повязкой половину лица.
Вздрагивает. Догадался, с кем имеет дело.
Йорвет с трудом держит себя в руках. Слишком давно не приходилось ему выуживать информацию из dh’oine. В лагере приходится себя сдерживать. Напоминать себе, что это - партизаны Роше и они временно сотрудничают. Держать в узде свой отряд, чтобы те их не провоцировали.
Впервые за долгое время к нему в руки попал кто-то, с кем можно не церемониться.
Главное, не перестараться.

Это было его целью. Проще добавить высокопарно “когда-то”, но это будет неправдой. Потому что всего-то год прошел.
А на войне кажется, что год идет за пять. Йорвет уже давно не считает время.
Но “Синии Полоски” долго были его главной целью. Четыре герба по сей день украшают ремень. Йорвет носит их вовсе не для того, чтобы хвастаться. Как трофеи на память они тоже вполне себе хороши. Даже здесь, где последний из командиров специальных отрядов севера является его союзником.
Дикость, конечно, если задуматься. Жуть, если принять это как часть жизни. Никогда Йорвет не думал, что стал бы сотрудничать с dh’oine, но теперь-то уж совсем отчаянные времена.
Год назад он пошел на сотрудничество с ведьмаком - и ошибся.
Тогда же заключил кратковременный союз и с другим, но ошибся еще хлеще.
Конечно, эти двое не могли решить свои проблемы между собой, втравливая скоя’таэля. Может быть, Йорвет с большим удовольствием украсил бы их головами свою - тоже трофейную, кстати - палатку.
Да кто ж ему позволит? Тем более, что некогда. Не то время, чтобы жаждать возмездия с Геральта и Лето. И даже не то, чтобы воевать с Роше.
Даже ему не до того, чтобы ловить эльфских террористов по лесам, напротив, за помощью приперся. Йорвет до сих пор поражается уровню его живучести. Он же чуть не убил Роше, он был слишком близок, чтобы вонзить ему в глотку нож.
Может быть, все кончилось раньше, убей темерец его возле Флотзама.

Что бы изменилось, пойди сегодня с ним сам Роше, а не его девчонка? Йорвет понимает, что многое. Им тяжело находиться рядом, учитывая их прошлое. Тяжело прийти к какому-то соглашению. Дело при этом, конечно же они умудряются сделать. Как ни крути, а все-таки выбрались же из Оксенфурта с чертежами. И обоз, что предназначался для Радовида, разгромлен. Все запасы перекочевали в лагерь.
С Вэс Йорвету нечего делить по принципу личного. Она всего лишь обычная dh’oine (пусть и хороша, как воин), как и все. Только не задает здесь лишних вопросов, держит при себе комментарии и делает дело.
Понять можно. Чем быстрее они с этим разберутся, тем быстрее вернуться в лагерь, где снова будут почти и не сталкиваться специально. Дело на первом месте. У них обоих.
С Роше ему гораздо сложнее. Он мечтал его убить с тех самых пор, как потерял свой отряд возле Брокилона еще до “Врихедд”.

В подвале темно. Йорвет тянет носом воздух - сырой, затхлый. Кажется, плесень вперемешку с пылью. Не очень хорошее место, чтобы здесь находиться.
Еще более паршивое, чтобы здесь умереть.
А вот доставить кому-то физическую боль - идеально. Йорвет не разделял восторгов Фаоильтиарны, когда тот щедро обмазывал dh’oine кленовым сиропом и башкой пихал в муравейник. А иногда и этого не требовалось, начинали рассказывать как миленькие, стоит лишь сиропом пригрозить. Более стойкие еще терпели обмазывание и муравьев перед их взором. Самые стойкие ломались на второй секунде, когда эти мелкие твари начинали их жрать.
Так орали, что в ушах еще полтора часа звенело. Каждый раз, когда Йорвет был свидетелем подобного, этих стойких он особенно ненавидел. Добавляли же неудобств своим криком для того, кто привык слушать.
Сейчас для него слух - один из важных инструментов, позволяющих оценивать обстановку вокруг. Он полагается на слух целиком и полностью, даже сейчас заметил бы любую выходку Вэс за его спиной, стоило бы ей совершить хоть какую глупость.
Оставаться здесь она, конечно же, не хочет. Это слышно по ее тону в голосе, где скользит то ли отвращение, то ли простое неодобрение.
Йорвет, как ни странно, с ней не спорит. Если она ничего не увидит, тем лучше. Им и так нужно мало поводов, чтобы снова стать врагами.
И один, зато весомый, чтобы не терять этот хрупкий союз.
- Иди, - все, что он ей отвечает, лишь бы не молчать. Найдет ее позже, вряд ли она далеко уйдет. Даже если и мелькает в ее голове шальная мысль что-то сделать, перехитрить эльфа, оставить его умирать… Роше не будет ею доволен. Потому что они сейчас все нужны друг другу, а если их командир погибнет, скоя’таэли не будут видеть необходимости помогать dh’oine.

Когда за Вэс закрывается дверь, Йорвет оборачивается к пленнику. Ухмылка искажает и так изуродованное лицо эльфа, когда тот начинает дрожать от страха.
- Лучше. Говори, - каждое слово звучит отрывисто, тихо, но твердо. Йорвета боятся. Он сам к этому шел, когда еще во Флотзаме обитал.
Обычно такого вида хватает, чтобы ему рассказали все. Или хотя бы начали.
Но пленник берет себя в руки и качает головой. Что же, сам напросился.
В ход идет кинжал. Сделать надрез, надавить рукоятью на рану. Несколько ударов, отрезанное ухо и вырезанный глаз. И вся информация у него в кармане.
Вполне себе, кстати, занятная.
- Не все так гладко в Большой Четверке, как кажется, - усмехается Йорвет, вонзив кинжал в горло своей жертве как раз в ту же секунду, когда в подвал спустилась Вэс.
Вытирает кинжал об куртку жертвы, возвращает его на пояс, оборачивается к ней.
- Можно идти. Это люди Ублюдка-младшего. Сам он ничего не знает о скоя’таэлях в лесу, - конечно. Дийкстра, Тесак и Франциск не стали посвящать в дела с темерцами своего четвертого товарища. - Но некоторые из его банды - да. Они хотят потом сдать ему нас, чтобы получить награду и должности повыше. Собираются в старом трактире “Печень накера”, неподалеку в переулках от “Пассифлоры”. Примерно через час. С ними нужно разобраться и это будет… неприятно. Мои методы здесь дают свой эффект.
Они поднимаются на улицу. Здесь пусто, почти никаких прохожих, но во избежании неприятных встреч все равно приходится спрятаться в проулке.
- Если не хочешь в этом участвовать и смотреть, как “поганый скотоель” мучает представителей твоей расы, можешь вернуться в лагерь под крылышко Роше, объяснив, что я задержался. Но если тебе есть, чем подсобить, то это будет очень кстати. Выбор за тобой.
Йорвет смотрит на Вэс внимательно. Не одним эльфам пришлось переступить через свои принципы для такого сотрудничества. Темерцы тоже недовольны тем, что делят соседство со своими вчерашними врагами.
Которые пытали dh’oine и жгли целые деревни. Не щадя никого, даже женщин и детей.
Йорвету совсем не нужны крики о морали, обвинения в жестокости и прочий бред. Он это сделает, вырежет всех свидетелей подчистую. Лучше всего будет замуровать все выходы старого трактира и сжечь “заговорщиков” заживо. Это может иметь и свои последствия. Киприан Вилли точно не будет доволен потерять своих людей и будет искать виноватых. Йорвет не бросает ему вызов, но если без этого не обойтись…
Спокойствие в лагере и избавление от тирании реданского короля требует жертв. И еще ни одна похожая проблема им может встретиться. Эту лучше подрезать на корню и Йорвету не чужды самые жестокие методы.
Вэс это понимает, наверняка.
Другой вопрос, готова ли она взять на себя ответственность, пусть и половину ее, за этот инцидент. Моральную в первую очередь.

Йорвет никогда не понимал dh’oine. Более того, отказывался их понимать в принципе. Но сейчас, как ни странно, понимает эту девчонку.
Видит, как она скривилась при упоминании последнего из Большой Четверки, как не сдержала язык за зубами, высказав коротко свое мнение, а он…
А он с ней согласен. Вот так вот просто. Йорвету немного смешно, что dh’oine настолько агрессивны, что даже друг друга на части рвут, не то, что Старшие Расы.
В них слишком много животной злости и ненависти.
В самом Йорвете ненависти ничуть не меньше. Он уже давно с ней сросся. Может быть, это создает проблемы всем, кто с ним рядом. Его соратники, темерцы в лагере, Вернон Роше и его девчонка, с которой они волей судьбы здесь, в этом городе и пытаются справиться с проблемами, которые могут быть у них, перевыполняя план.
Может быть, стоит приглушить этот огонь, да вот эльф упрямо этого не хочет. Тогда, когда Киаран уводил его подальше из Ущелья Гидры, пока сам Йорвет держался за правую часть лица, почти парализованную от боли, он понимал, что у него больше ничего не осталось.
Казнь выжгла все дотла внутри, оставляя ему только ненависть. Которая, кстати, и горит.
Поэтому Йорвет и цепляется за нее. С ней он чувствует себя живым. Хотя бы чуть-чуть.
Настолько, насколько нужно это другим скоя’таэлям. Вторая война что-то все-таки сломала в Старших Расах, подарив надежду и жестоко растоптав его нильфгааардскими сапогами.
Только все упрямые и гордые, сдаваться не хотят. Йорвет тоже не хочет.

Сейчас нет времени и возможности кривляться, вставать в позу, упрямо настаивать на своем. Вэс права - кто продаст, так это Ублюдок-младший.
Йорвет не так хорошо изучил Синдикат, чтобы делать выводы и вешать ярлыки, но кое-что все-таки знал.
Сиги Ройвен. Тот самый владелец бань, что лопатой гребет деньги в казну с желающих помыться с комфортом жителей города. Единицы знают, кто скрывается под этой личиной на самом деле - Сигизмунд Дийкстра, бывший реданский королевский шпик, верный соратник предыдущего короля, который очень не любит нынешнего. Так понял Йорвет.
Дийкстра - это полезные связи, хорошее прикрытие и заинтересован в свержении Радовида ничуть не меньше, чем они.
Доверять ему, конечно же, нельзя. Йорвет для подобного еще все же в здравом уме, хоть многие и считают обратное.
Франциск - темная лошадка. С Тесаком все понятно - даже для краснолюда у него слишком суровый нрав. Йорвета это ничуть не смущает. В конце концов, он сам не похож характером на типичного эльфа, будто бы ненавидит dh’oine так сильно за все Старшие Народы разом.
Но если с этой троицей в пределах разумного можно вести еще дела, то с Ублюдком… Прозвище у него что ни на есть говорящее, тут не поспоришь.
- Yea. И глазом не моргнет.
Йорвет так легко соглашается с Вэс. Внутри чуть морщится, немного удивлен, но все-таки здесь-то точно не поспоришь.
В конце концов, ему и раньше приходилось сотрудничать с dh’oine, чего хотя бы стоит один Верген, где все сражались ради Саскии, наступив себе на горло, вражду и прочую дрянь, что мешает работать слаженно.
С темерцами, конечно же, сложнее. И все дело в их командире, с которым у Йорвета просто так не получается…
Да ладно, стоит быть честным. Йорвет принципиально не хочет зарывать топор войны. Роше в конце концов лишил его первого отряда, едва не отволок на эшафот пару раз, убил множество его ребят. Это тяжелее, чем сотрудничать с любым другим dh’oine.

Девчонке выбор он, разумеется, предоставил. Ей решать, пойдет ли она с эльфом убивать себе подобных или же побрезгует.
Все, что они должны были сделать - устроить взрыв на площади и покинуть город на сегодня. Да вот только не сложилось. Возможно, им сегодня повезло.
Потому что завтра - совсем вот нет. Потому что уже было бы поздно, когда подручные Ублюдка-младшего вдруг бы напали на их лагерь в лесу.
Конечно, его сначала бы вычислить. Несмотря на количество отрядов, прятаться у них получается неплохо. В ту часть леса мало кто суется - не слишком-то хорошая слава. Болота тоже почти под боком, да и пещеры, где большая часть всего и спрятана.
Но лучше перестраховаться. К тому же, Йорвет давно уже не вредил dh’oine не только для дела, но и ради собственного удовольствия.

На Вэс он смотрит со снисходительной ухмылкой. Дурная, юная и горячая кровь. Понимает же, что дело не самое приятное, ненавидит всем сердцем эти зверства скоя’таэлей, но все равно понимает.
Только горячиться так было необязательно. Dh’oine…
- Значит, идем, - больше Йорвет никак не комментирует ее вспышку, не до этого сейчас. Может быть, Роше будет и недоволен, но потом-то небось и спасибо скажет, что они вовремя позаботились от угрозы почти изнутри.
Хотя, конечно, дождешься от него. Тем не менее, за его девчонку Йорвет точно отвечает головой. Это не звучало вслух, об этом не было разговора, а Вэс и сама может за себя постоять, но Йорвет знает, кто будет виноват, если с ней чего-то случится.
Он не волнуется, вовсе нет. Он дал ей выбор, она его сделала. Все, на удивление, достаточно просто.

До нужной таверны они дошли достаточно быстро. Йорвет хмурится, оглядывая ее внимательным взглядом, скрестив руки на груди.
Ничего особенного. Дом уже старый, удивительно, что еще не до конца сгнил. Ступени, впрочем, у входа достаточно говорящие.
- Конечно же, нет. Есть пара идей лучше, - Йорвет замолкает, оглядывая дом, заходит сбоку, заглядывает с другой стороны. Убеждается в наличие задней двери, но она почти упирается в тупик. Только по этому пути можно покинуть таверну. Даже если не заходить с парадного входа, выход все-таки мимо него.
- Лучше всего попробовать их выманить. Есть не слишком мирный способ - поджечь дом, или кинуть бомбу, если у тебя еще осталось. Но еще один взрыв точно привлечет внимание. Пожар - не настолько. Или… - Йорвет уже давно заметил в дальнем углу улицы девиц, разодетых и наверняка напомаженных косметикой. Достаточно фривольные, хоть и не слишком нарядные, платья выдают, для чего они здесь. - Проникнуть более мирно, но это явно придется делать не мне.
Ему даже было бы смешно, если бы не столь серьезная ситуация. И правда, даже если они будут разбираться “мы не заказывали шлюху”, у Йорвета будет время под шумок проникнуть вслед за Вэс. Главное - перегородить им выход, чтобы не удрали. Путь отступления точно один.
И запомнить их число. И лица.

А Йорвет, будь у него такой шанс, с удовольствием бы здесь все сжег. Весь этот город, выстроенный dh’oine на эльфских костях и руинах.
Если бы кто-то предоставил ему подобную возможность, он бы даже не колебался. Йорвет не ценит даже свою жизнь, да и чужую - не очень, если это не его отряд. Ему даже было бы плевать, если бы с Новиградом сгорели все его жители.
Зачем ему это? Он и сам не знает. Точно не стал бы строить поверх что-то новое - не его это забота. Точно не стал бы делать даже вид, что его как-то беспокоят те, кто сгинули бы в таком пожаре, и неважно, какой расы.
Йорвет сжег бы Новиград, сжег бы Флотзам заодно еще тогда, когда они обитали в тех лесах.
Ладно, весь Флотзам он все равно не сжег, но пара-тройка пожаров точно была на его совести. Йорвет делал все, чтобы на границе Темерии и Аэдирна жизнь dh’oine стала невыносимой.

Йорвет ловит ее взгляд, выслушивает ее ответ, неодобрительно поджимает губы, но все-таки коротко кивает.
Не годится сейчас план с поджогом, порыв все уничтожить. Слишком шумно, слишком много зевак сбежится, и они уже не смогут сбежать отсюда незаметно.
Им еще нужно вернуться к любой канализации, чтобы скрыться там. Потому что, как ни крути, это все еще единственный выход из Новиграда для них.
Йорвет знает, какая будет шумиха, если поймают его самого. Может быть, для этих dh’oine все Aen Seidhe и на одно лицо (на себя бы как раз посмотрели!), но Йорвета, как и в свое время Исенгрима, они все-таки заметили, проклятые шрамы.
Йорвет старался сменить облик настолько, насколько это возможно. Красный платок оправился подальше в запасы одежды, его сменил черный, отросшие волосы прикрывают почти острые уши (только кончики видны) и капюшон поверху, но все это работает, пока его не начнут пристально разглядывать.
Йорвет старался не светиться возле Новиграда раньше (ему и незачем было), больше обитал возле Флотзама, но где-то все же и мелькнули старые розыскные плакаты с его портретом (не слишком похожим, но почему-то достаточно приметным).
Пожар им совсем сейчас не нужен. А жаль. Кажется, взрыва на площади было мало. Все его нутро рвалось к массовым разрушениям, чтобы хотя бы снять чертов стресс от проживания на одной территории с темерскими партизанами, но…
Это, как минимум, неразумно. Должность командира, что досталась ему после Цинтрийского мира, слегка остудило горячую голову, но даже такие отчаявшиеся, как Йорвет, иногда позволяли себе мечтать.
- Жалко местных?
От иронии он, все же, не удержался. Но предпочитает не развивать тему дальше. Вэс старается сохранить невиновных. Но ему-то наплевать на их жизни.

Dh’oine у Йорвета теплых чувств не вызывают. Если многим было плевать, они лишь в борьбе выбирали сторону, то он всегда их презирал, сколько себя помнил. Раса, что возомнила себя лучше других, что имеет право на все эти земли, что они могут унижать его собратьев в городах, забрасывать камнями и мазать дерьмом двери их жилищ. Те, конечно, были не лучше, позволяя им так поступать с собой, снося всю эту дрянь, пытаясь как-то влиться в недостойное для них общество, но факт оставался фактом.
Только Роше вызывал у него всегда нечто вроде уважения, потому что противник оказался ему почти равен. На его “Полосок” эльф, разумеется, и внимания не обращал. Тупой расходный материал, который Роше заведомо отправлял на смерть от рук отряда Йорвета. Своих бойцов скоя’таэль, конечно, тоже терял.
Некоторые, кому стоил жизни мимолетный зевок, попадали под арбалеты и мечи особо ловких dh’oine.
Но сейчас Йорвет смотрит на Вэс, которая поняла его замысел буквально без слов, скидывая с себя лишнее. То, чего у шлюхи быть не может.
Не возразила, не возмутилась, спокойно готовится к тихому внедрению в этот кабак, сразу приступая к делу.
Пожалуй, свою девчонку Роше обучил лучше всех. Видимо, поэтому она все еще жива. Как и Йорвет в свое время натаскал Киарана, чтобы у него был толковый заместитель и он готов доверить ему все, что угодно, ни разу не усомнился в его верности.
Роше почему-то жаждет построить нейтральные рабочие отношения, Йорвет же предпочитает держаться от его dh’oine подальше.
Но в такой ситуации слаженность в сотрудничестве слишком важна.
Может быть, как-нибудь в хорошем настроении (оно бывает очень редко), Йорвет и отметит это вслух самому темерцу, хотя мала такая вероятность.

- Идет.
Отвечает он ей коротко, пока Вэс идет в сторону входа в корчму. Место то еще поганое. Йорвет смотрит ей вслед, накидывая капюшон плотнее, чтобы спрятать лицо, запахивает плащ, чтобы спрятать гербы.
Одно из окон не заколочено, даже ставни распахнуты. Йорвет устраивается за деревом, наблюдая. Dh’oine из банды Ублюдка-младшего видны прекрасно. Их не так уж и много, то ли трое, то ли все же четверо. Угрюмый корчмарь протирает стаканы, не обращая внимания на вошедшую в его заведение “шлюху”, видимо, часто они тут гуляют. Остальные посетители ему не видны, и он даже не может сказать, сколько их там, но точно есть.
Йорвет достает из-за пояса кинжал - возможно, пригодится, если кто-то из них успеет выбежать. Насколько вообще часты в этой “Печени накера” пьяные драки - хороший вопрос.
В другую руку набирает горсть небольших камней, что лежат под деревом.
Он знает - если бросить метко, прямо в висок - это может и убить.
Сейчас ему особо досадно, что верный зефар остался в лагере. Снять их стрелами было бы быстрее и проще, и даже Вэс не пришлось бы туда идти.
Но тогда бы слухи о скоя’таэлях в лесу точно бы подтвердились, а они все это затеяли, чтобы такого не случилось.
Пока Вэс любезничает с ними, Йорвет подкидывает в ладони первый камень. Контрольный всего лишь, прямо по ставне, что распахивается сильнее. Вроде бы от ветра, но Вэс поймет.
Йорвет прицеливается, пока они отвлеклись, а Вэс наверняка поняла, что это сигнал и есть. Не только в обращении с луком он славится своей меткостью.

Йорвет не привык иметь дело с dh’oine, если не приходится их как минимум пытать. С этим он справился около получаса назад, ощутив в какой-то степени уже и облегчение.
Раньше он постоянно этим занимался, что во Флотзаме, что до него.
После - уже не было такой необходимости, возможности, не делал этого и ради Саскии. В Вергене Йорвет сознательно избегал без нужды общества кого-то из этой расы, не думал о том, стоит ли с ними говорить о чем-то.
Просто держался подальше, только и всего. Просто не желал иметь с ними дело, и это было его право.
Он обещал драконице, что никто из мирных жителей Долины Понтара не пострадает от его рук или рук его отряда.

Теперь-то совсем по-другому. Война в очередной раз изменился этот мир, заставляя уйти в тень тех, кто еще год назад был на коне.
Какая все-таки ирония!
Йорвет видит, во что превратилась жизнь Вернона Роше и всего, что осталось от его “Синих Полосок”. То есть, этой девчонки.
Они ловили скоя’таэлей по всему северу, клеймили их преступниками, убивали в бою или волокли на виселицу за нарушение королевских законов, а теперь познали их образ жизни.
Удивительно, насколько Йорвет и Роше по-своему оказались похожи. Эта мысль раздражает и забавляет одновременно, потому что такого эльф точно не ожидал.
Мог бы злорадствовать, да он и делал это. Не раз отпускал ядовитые комментарии по этому поводу, почти что выводя темерца из себя, но Роше отлично умеет держать себя в руках в подобной ситуации.
Девчонку его, впрочем, не провоцировал. Мало ли, вдруг она слишком бешеная. Молодая, по меркам dh’oine даже, по эльфским и вовсе - почти ребенок.
Так ее, во всяком случае, воспринимает Йорвет.
Кое-что их все же объединяет. В юности бурлит кровь, рвутся наружу эмоции, постоянно половину жизни сопровождает несдержанность.
Они в не в той ситуации, когда Йорвет может позволить себе откровенную провокацию.
Тем более, не сейчас.

Может ли он ей доверять? Ну, в какой-то степени, ему приходится. Если в такой критической ситуации постоянно ожидать ножа в спину - из этого не выйдет ничего хорошего.
Поэтому здесь, в Новиграде, им приходится по умолчанию взять кредит доверия, почти как кроны в банке Вивальди для тех, кому не повезло родиться в знатной семье.
Потом за кредиты приходится расплачиваться и в этом нет ничего хорошего.
С доверием, возможно, иначе.
Йорвет мог бы бездействовать, оставить все в ее руках и спокойно смотреть, как вздорную luned режут на куски в этой засранной таверне.
Но Йорвет не собирается бросать ее в беде, хотя год назад сделал бы это, не задумываясь. Кажется, он становится слишком мягким. И пока еще не знает, как к этому относиться.
Эльф невольно подстраивается под другие условия жизни, хотя все его нутро открыто противится этому.
Не раз он говорил Роше - помогу тебе вернуть твою Темерию, забираю земли, что ты обещал, а дальше поминай как звали и лучше бы им навстречу друг другу не попадаться, потому что в один прекрасный момент это кончится чьей-то смертью.
Это был естественный исход для них обоих, они и не думали, что могут закончить как-то иначе. Кому-то из них повезет больше, кому-то меньше.
Кто-то возьмет свое, а кто-то сгниет в земле. В лучшем случае.
Но почему-то эльф примирился с необходимостью темерских партизан бок о бок со своим отрядом. Видимо, понимает, что это надолго, а нервов у него не хватит.
Пожалуй, Йорвет даже слишком стар для этого дерьма.

Бросать Вэс на растерзание пьяным идиотам он не собирается. Потому что они работают одной командой. Здесь, сейчас, сегодня.
Кем бы они ни были, как бы ни различались, но к делу эльф подходит ответственно. Пришли на эти смрадные улицы сегодня вместе, значит - вместе и уйдут.
Йорвет внимательно следит за происходящем в корчме, внимательно следит за Вэс, чтобы девицу не зацепить ненароком.
Она умная, этого у нее не отнимешь. Роше отлично дрессировал своих бойцов в лучшие времена, как и Йорвет своих, и это невольно всегда вызывало уважение у эльфа.
Стрелы летят одна за другой, лишая жизни сначала того, кто лапал Вэс, а потом и того, кто был за ее спиной и до кого бы она не дотянулась. Всего-то четыре мерзкие рожи, получившие между глаз, а заодно и в пузо. Потому что тройные стрелы не так хорошо работают в голове, не раздирают кости черепа также, как внутренности.
Может быть, по этим стрелам кто-то и догадается, чья это работа, Йорвет немного рискует.
С другой стороны, если он их заберет, кто поймет, что именно разворошило тела изнутри.
В крайнем случае, Ройвен сможет прикрыть. Должна же быть от него хоть какая-то польза.

Еще один, последний, появляется неожиданно перед Вэс. Йорвет не смог до него достать, когда он потянулся, чтобы ее задушить.
Эльф коротко ругается сквозь зубы, убирая зефар за спину, достает из-за пояса кинжал и бежит прямо в корчму.
Не церемонясь, влезает в окно. Почти также быстро, как это могло быть в лесу. Почти также бесшумно, да и если бы гремел, увлеченный своим делом dh’oine его бы не заметил.
Оно и к лучшему.
Йорвет вонзает кинжал прямо в его шею сзади. Мужчина ослабляет хватку, хрипит, открывает рот, заливая кровью Вэс, но один резкий толчок - и уже его тело валится на пол.
- Цела?
Он спрашивает коротко, протягивает руку, чтобы помочь Вэс подняться. Кажется, за долг с Оксенфурте Йорвет расплатился с Роше. Даже как-то легче стало.
Только вот…
Йорвет поворачивается к стойке корчмаря, глядя на него прямо в упор. Пользуясь его ступором, перелезает через стойку, оказывается за его спиной, приставляет кинжал, уже испачканный в крови, к его горлу, хватая dh’oine за волосы, чтобы отвести голову назад. Так удобнее резать.
- Свидетель нам не нужен.
Говорит решительно, собираясь перерезать ему глотку. Повезло другим, что уже разбежались от драки подальше. Остается надеяться, что не храмовой стражей.

Буквально за секунду до того, как перерезать чужое горло, Йорвет рефлекторно реагирует на крик.
Рука с ножом замирает возле кожи dh’oine, а он сам поднимает взгляд. Мужчина в его руках дрожит - от страха, от отчаяния, от нежелания умирать. Конечно, какой идиот этого хочет?
Только Йорвет не боится смерти, идет ей навстречу, дразнит ее - дразнил бы до сих пор, но сейчас ему слишком нужно оставаться живым, пока он занят своим союзом с темерцами и сдерживает отряд, многие из которых по-прежнему недовольны.

Эльф досадно морщится. Не то, чтобы ему нужна была кровь конкретно этого корчмаря, это вопрос все-таки спорный.
Йорвету не нужны свидетели. Если уж придурки Ублюдка пронюхали - хотя бы один из них - что в лесу прячутся скоя’таэли, значит, они теперь в легкой, но все-таки опасности.
Как ни крути, вечно прятаться у них не получится. Это он понимает. Рано или поздно пойдут слухи про эльфов в лесу, про очередные банды “сраных нелюдей”, что вырезают их высокомерную расу, но прятаться они умеют - не факт, что так легко и быстро их найдут.
Рано или поздно, так оно и будет.
Йорвет все-таки предпочитает, чтобы поздно. Чем позже, тем лучше.

Раньше он бы точно перерезал ему горло. Не задумываясь, не отвлекаясь, не сомневаясь ничуть в своем поступке. Ему их не жалко. Совсем.
Йорвета можно считать убийцей сколько угодно - убийца и есть. Не отрицает этого, не собирается оправдываться ни перед кем. Это, как ни крути, война. Которая началась еще тогда, когда Аэлирэнн подняла восстание. Когда ущемленным в своих правах Aen Seidhe надоело терпеть расу, что даже не входит в понятие Старшей.
Когда они вспомнили, что у них отобрали все - земли, свободу, сделали их объектом насмешек за то, что у них другой формы уши.
Йорвет привык жить в этой войне, он разучился жить как-то иначе. Верген это показал, там, где было мирно, ему не было уютно.
Есть еще причина, по которой он предпочел покинуть город, но какая из них первостепенна - он и сам не знает. Не суть и важно.

Ей повезло, что у него хорошая реакция. Йорвету, в общем-то, плевать на мнение этой девчонки. Для него никогда не бывает много крови, ему все равно, что о нем подумают. Чем хуже его репутация среди них, тем лучше ему самому. На старости лет не слишком-то ищешь себе общения, даже среди своего отряда, не говоря уж об остальных.
Доказывать что-то кому-то ему не нужно тоже.
И уж тем более, не хочется думать, что он размяк.
Только что он спас Вэс жизнь. Рассчитался с Роше долгом за Оксенфурт и это хотя бы отпустило его мысли, теперь снова легче дышится, без мысли, что задолжал dh’oine.
На остальное - плевать. Даже если Роше и скажет ему за это спасибо, Йорвет лишь пожмет плечами и проигнорирует. Он мог бы злорадствовать внутри себя, что аж dh’oine, да еще и старый враг его благодарит.
Но он не настолько тщеславен.

Эльфу знаком этот взгляд, каким смотрит на него Вэс. Она решительно не хочет смерти этого корчмаря. Йорвету, в общем-то, плевать, чего она хочет. Жива осталась, чего же ей еще?
А таких он, кстати, убивать любил. Таких, как тот, кто сейчас трясется в его руках. Кто почти что умоляет сохранить ему жизнь. Едва ли не рыдает.
Такие Йорвета раздражали всю его жизнь. Значит, когда им ничего не угрожает, они для них “поганые эльфы”, “курвины выродки”, “сраные нелюди”, так? Их можно, получается, закидывать грязью, мазать дерьмом двери их домов, кидаться в них камнями и наслаждаться этим?
Зато едва стоит подняться с колен, взять в руки оружие, зажать их в угол и когда их жизнь зависит от тебя, их словно подменяют.
Сразу начинают заискивающе смотреть, что-то лепетать, умолять, надеяться, что их пощадят. Сразу начинают разговаривать по-другому.
Это Йорвет особенно ненавидит. Если бы они с самого начала относились к Старшим Расам не как к скоту, не пришлось бы строить такие жалостливые морды потом.
Поздно они это понимают.

Но кто знает, что сделал его сородичам этот корчмарь? Вэс права - просто драка и поножовщина. Йорвет так и не сбросил капюшон с головы, в голосе его давно уже не звучит акцента, свойственного для того, кому родной является Старшая Речь. Ничего не выдает в нем эльфа и даже этот тупой испуганный dh’oine, находясь в непосредственной близости от него, до сих пор ничего не просек.
Одно движение ладонью, минус проблема и плевать бы эльф хотел на весь мир, но…
Он колеблется, морщится, тяжело вздыхает.
- Черт с тобой, - говорит то ли корчмарю, то ли упрямой девчонке свой вердикт, чуть-чуть отводит нож от чужой шеи. - Расскажешь кому-то, что нас видел, я легко передумаю оставлять тебя в живых. Ее благодари за это, для меня твоя жизнь ничего не значит. Думаю, молчание - отличная благодарность.
Возможно, он ему еще пригодится. Вот в чем дело. Даже Новиград в такое время - не Флотзам в прежнее, всего-то год с лишним назад. Теперь в этом проклятом городе им может пригодится каждый. Кто угодно может быть хорошим информатором, организовать прикрытие, пути отхода от стражи и прочее.
Может быть, даже этот отдельно взятый примат. Может быть, Йорвет с него даже спросит позже, а может быть и нет. Для него его смерть или жизнь, в общем-то, ничего не меняет, но кто знает.
Жизнь слишком непредсказуема и союз с темерцами лишний раз это доказывает.
- Идем… Альтруистка.
Йорвет беззлобно усмехается, отпускает корчмаря. Тот лишь благодарит сдавленно, нервно, обещает молчать и говорит, что не забудет.
Ну, что же, хочется верить.
Они покидают корчму, улицы уже опустели. Если эльфу не изменяет, то до ближайшей канализации вроде бы всего-то пара кварталов, а стража хоть немного успокоилась.