В судьбу тяжело верить, ей можно только покоряться.
Из раза в раз сталкиваясь с немыслимыми существами, людьми, нелюдьми, изо дня в день рискуя своей шеей ради цели, которую сам же себе и придумал, из года в год покрываясь все плотнее узором шрамов... В бесконечном течении повторяющихся событий как-то забываешь, что где-то существует твое Предназначение. Что оно маленькое, юркое, живое. Что у него волосы цвета пепла, что оно растет, ожидая, когда свершится его Судьба, зная, что это рано или поздно должно случиться. Все это растворяется в нелепой насмешке уробороса, тонет в идентичности украшающих его величавые бока чешуек. Не важно, что там тебе предназначено, если ты умрешь на этом мосту. Не хочешь на этом мосту? Что ж, у тебя есть выбор - ты можешь двинуть кони в пути, мучаясь тряской торговой телеги. Пережил телегу?.. Так и быть, смерть настигнет тебя стрелой нильфаагрдца, ей все равно на способ - важен результат.
Но все же в этой тенденции разнообразных попыток смерти была и еще одна. Он неизменно выживал. Стрела пролетала мимо цели, яд пытал по несколько дней к ряду, но не останавливал сердца, накеры, наглые и юркие, даже всей своей сворой не отправляли на тот свет.
Но в этот раз они очень старались. Так хорошо, что им даже почти удалось.
Йурга, заметно повеселевший после того, как треклятая его телега перебралась через Траву и оказалась в милых сердцу родных краях, становился все болтливее. Геральт, хоть и шел на поправку, напротив молчал чаще. Лютик в своем рассказе достаточно живописно описал, что случилось с Цинтрой, и ведьмак с каждым днем осознавал, каким тяжелым будет поиск хотя бы следов его Предназначения. Он должен был найти ее, найти и спасти Цири, свою названную дочь. Жива ли она еще? Конечно, жива. Он знал это, чувствовал, будто сохранялось натяжение связующей их нити. Чувствовал, что не смотря на  разоренный ее город, на смерть храброй львицы Цинтры. Знал так же, как и то, что рано или поздно отыщет ее.
- Тут уж рукой подать, милсдарь! Не останемся мы в долгу с моей Златулинкой, вот увидите. Ох она обрадуется, - болтал возбужденно купец. ТЕлега со скрипом вписалась в очередной поворот, огибая вершину холма - вниз, к показавшимся воротам, сбегала чистая ровная дорога. Очень быстро ворота распахнулись, от дома навстречу понеслась пестрая фигура. В воздухе запахло чем-то радостным - счастье воссоединения наполняло его, как озоном в грозу.
Испуганный взгляд хозяйки Геральт приметил быстро - в этом не было ничего нового. Показательно занявшись подругой он дал время супругам поздороваться, и только после этого подошел ближе, ведя под уздцы Плотву. Двор наполнялся людьми, навстречу с отцом бежали двое сыновей Йурги. Все в отца - плечистые, коренастые, и тонкая фигурка за ними. Гибкая, испуганная, хоть и отмытая, девичья фигурка, будто придавленная тяжелой ношей пережитой потери. Девочка поднимает взгляд, и Геральт замирает. Он знает эти глаза, узнает и копну пепельных волос...
- Геральт!
Плота обиженно фыркнула, оставшись без внимания. Белый Волк сорвался с места мгновенно, будто спустили тетиву лука - и вот уже тонкие ладошки обвивают его шею, платьице прижимается к серебру на черной коже.
- Цири, Цири, - повторяет он, будто заставляя себя поверить в то, что Предназначение все-таки смогло свести их, в этой северной деревеньке.
Ее руки даже тоньше, чем он помнил, в глазах застыли искры перенесенных потерь. Но она жива - и она рядом.
– Навсегда, Цири!

- Я знал, что ты уцелела. Я знал, что найду тебя, - он заправляет ей за ушко выбившуюся прядь - маленькая Княжна смогла успешно спрятаться за личиной деревенской девчонки. Златулина успела сказать, что подобрала потерявшуюся девочку, и вряд ли она промолчала бы, если бы знала, что Цири на самом деле - значит, ей хватило хитрости скрыть свое благородное происхождение, уже и так заставившее ее так много страдать в этой жизни. Маленькая потерявшаяся девочка...
- Предназначение свело нас второй раз. Йурга вляпался в одну очень скверную передрягу, в которой я взялся ему помочь. Было сложно, меня успели ощутимо покусать, но выкарабкался, хотя, прямо скажем, дорога с ранением была не самой приятной. Йурга вел меня сюда, чтобы отдать то, о чем не знает, свою Неожиданность... Как это на тебя похоже, - его глаза смеются, он бегло осматривает ее лицо, выглядывающие из под воротника крестьянского платья тощие ключицы, руки, которым уже пришлось познать работы и тяготы долгого путешествия... То еще приключение для ребенка, с детства евшего с серебра.
- Иначе просто не могло быть, Цири. Я найду тебя даже на краю света... Но теперь уже все, не нужно будет тебя искать, теперь я тебя не отпущу, - ведьмак совершенно искренен, хотя не вполне понимает, убеждает он ее или себя. Всю свою жизнь он отмахивался от совпадений и указок судьбы, даже тогда, когда судьба пихала ему их под нос, кричала в полный голос, едва не ставила на эти знаки указатели, подмазанные флюоресцирующими грибами, чтобы он не пропустил его даже в полной темноте. Легко упустить то, что ты не хочешь видеть... Но сколько ни отворачивайся, как ни крутись - есть вещи, от которых никак не спрятаться. Если в этом мире и было что-то однозначное, что-то, от чего нельзя было уйти - так это Цири, его Предназначение. Дитя, еще до своего рождения умудрившееся перевернуть его жизнь, заставившая нарушить добрый десяток правил из его кодекса и явно не планирующая на этом останавливаться. Вот эта маленькая юркая девочка, тощая после странствий, еще не научившаяся жить в новом мире, где она лишилась всех своих родственников, еще, возможно, не знающая, что и от родной ее земли ничего толком не осталось... Эта маленькая девочка теперь занимала в его жизни центральное место.
- Представляю, как удивится Весемир, когда увидит тебя... Когда мы доберемся до Каэр Морхена. Давно ты здесь? Расскажи мне, расскажи мне все, что с тобой случилось, - попросил Белый волк, поднимаясь с колен и крепко сжимая ручку девочки в своей руке.
- Вы знакомы, - Йурга явно не мог скрыть удивления, хотя фраза и приобрела утвердительную интонацию. Златулина плакала, вытирая слезы передником - то ли от радости из-за явно счастливой встречи, то ли от того, что поняла, что уже полюбившаяся девочка в скором времени покинет ее дом.
- Знакомы, Йурга, и поверь мне, в этот раз от Предназначения не уйти - Цири уедет со мной. Но не сейчас. Я прошу твоего гостеприимства еще на пару дней, чтобы мы успели подготовиться к путешествию. Путь предстоит немалый...

Отредактировано Geralt of Rivia (2021-02-17 23:52:28)

В его руках она кажется еще тоньше, как тростинка, как хрупкая серебряная игрушка, изящная узорная фигурка, какими играть могут только настоящие принцессы. У Цири, там, в Цинтре, наверняка такие были. Сейчас драгоценную побрякушку или уже сломали, переплавили в бесформенный кусок или монеты, чтобы расплатиться ими в каком-нибудь борделе. А может быть, фигурка уцелела, и едет в мешке какого-нибудь нильфгаардского вояки, чтобы по возвращению на родину попасть в руки другой маленькой девочки. Далеко не княжны...
Вряд ли княжна Цирилла вспоминала об игрушках, пропавших в пламени ее сгоревшего дома. В ее глазах, ярких изумрудных глазах, чей блеск не оттенило даже пережитое бесконечное горе, игры с ребятами во дворе были выше, чем нарядные куколки. За свою недолгую жизнь она успела познакомиться с таким количеством приключений, которые были больше по душе мальчишкам... И путешествия на кораблях, и быстрые, лучше кони, и загадочные, суровые жители Скеллиге, где любая девчонка в состоянии поставить в драке синяк не менее фиолетовый, чем мальчишка. Цири не была кисейной барышней, она с самого своего рождения несла в себе стальной стержень, заложенный в нее ее Предназначением. Стержень, который позволил ей, такой крохотной, выдержать потерю семьи и Цинтры, долгое скитание среди убийц и мародеров, голод и страх, сковывающий разум...
Геральт уже видел такой взгляд, взгляд ребенка, упорно желающего жить, когда его всеми стараниями запихивают в могилу. Таких детишек при нем, не самом старым из ведьмаков, было не так много, но достаточно, чтобы запомнить отпечатывавшееся на их лицах выражение. Упорства пережить испытание травами хватало двум-трем из десятка, а во время последующего обучения недостаточно упорными оказывались еще парочка...
Каким бы ни был опасным Каэр Морхен для детей, сейчас нельзя было придумать места безопаснее для маленькой княжны разрушенного королевства. Ведьмак сжал ободряюще ладошку девочки, цепляющейся за него, будто боящейся, что он исчезнет. Сейчас ей нужны были немного спокойствия и опоры, а значит, рассказ о цели их путешествия стоило рассказывать не начиная с детских смертей.
- Это дом, Цири. Каэр Морхен - это то, что ведьмаки могут назвать своим домом, - пожалуй, такая формулировка была самой точной. Дом - это место, где живут, но ведьмачья цитадель была кое-чем другим... Она была местом, в которое можно вернуться. Единственной фиксированной точкой на карте, где любому охотнику на монстров были бы рады.
- А Весемир - старый ведьмак, мой учитель. Он мне как отец. Ты ему понравишься, - Геральт улыбнулся. В том, что Цири придется Весемиру по вкусу, он не сомневался, у старого вояки были странные предпочтения, и в любимчики ему попадали самые егозящие, упертые и стоящие на своем мальчишки. Может быть от того, что на таких приходилось тратить больше времени и сил, или от того, что упрямство в их деле частенько приводило к хорошим успехам...

Дом Йурги оказался в точности таким, каким он описывал его во время путешествия. Теплым, светлым, пропитанным ощущением радостного покоя - не унылым духом гробниц, где абсолютный покой был связан с полным отсутствием событий, а легким чувством того, что эта полная чаша не опустеет в любую бурю, ибо есть, чем наполнить ее вновь.
Вкусная еда и бесконечные разговоры семьи только поддерживают это ощущение. Цири и Геральт, двое, связанных одним Предназначением, напротив молчаливы. Им еще много нужно обсудить и о многом рассказать друг другу, но потрясение, хоть и радостное, явно слишком сильно для маленькой девочки.
Когда они наконец садятся рядом, чтобы поговорить перед наступающей ночью, Геральт замечает ее страх. Иррациональный, но вполне реальный...
- Нам предстоит долгий путь, Цири. Каэр Морхен стоит далеко на севере... Отсюда нам легче будет проехать по предгорьям Махакама, вдоль Марибора. Затем обогнуть горы с севера, выйти в Каэдвен и проехать его практически насквозь. В это время года дорога не самая приятная, но уж справимся как-нибудь... Постараемся успеть до метелей.
План, пусть даже и хреновый, размытый, всегда лучше, чем его отсутствие. Какая-то точка на горизонте вселяет уверенности, особенно если эта точка - не отметка твоей могилки на карте. Геральт кладет ладонь девочке на плечико - она, натруженная боем, будто защищает ее от любых напастей ночи. Ведьмак не задает вопросов, не расспрашивает, что пришлось пережить Цири - он уверен, что она сама поделится этим, когда почувствует себя готовой к этим воспоминаниям.
- Все будет хорошо, маленькая княжна. Мы едем туда, где спокойно.